Защитники боятся, что их заставят доносить на клиентов
Гасан Мирзоев, президент Гильдии российских адвокатов, член Общественной палаты РФ.
Завтра Госдума начнет рассматривать новые поправки в закон об адвокатуре, предложенные группой депутатов.
После знакомства с законопроектом адвокаты, не сговариваясь, сделали вывод, что если он будет принят, то лишит институт защиты независимости, самоуправляемости и свободы рук в отстаивании прав граждан. Новация подготовлена за спиной у адвокатского сообщества, а не в деловом контакте хотя бы с его выборными органами.
Еще не так давно был принят закон об адвокатуре, инициированный президентом страны. Он впервые создал условия для того, чтобы дать независимость и защищенность статусу адвоката, чтобы обеспечить равноправное с обвинением участие защиты в суде, а в итоге — более надежную базу для представления законных интересов граждан.
Но в последнее время происходят совершенно непонятные вещи. Казалось бы, создана единая адвокатская корпорация. Федеральная палата адвокатов стала органом самоуправления палат субъектов. И вдруг одна за другой инициируются попытки размыть концепцию президентского закона через разного рода подзаконные акты и некие эксперименты. Такие, например, как создание государственных юридических бюро. Затея, на наш взгляд, не принесет стране ничего, кроме траты лишних денег из казны. Адвокаты прекрасно справляются с оказанием бесплатной юридической помощи, она составляет на сегодняшний день более половины всей помощи, оказываемой палатами. Но теперь деньги налогоплательщиков пойдут на оплату еще одной бюрократическо-чиновничьей структуры.
Бюрократия — опасное зло. Она начинает проникать даже в само адвокатское сообщество. Непродуманные поправки в закон об адвокатуре, часть из которых была принята два года назад, создали почву для обюрокрачивания адвокатских палат.
В комиссию по защите прав адвокатов поступают жалобы, что некоторые президенты палат скатились к авторитаризму. В органе, где все основано на взаимном доверии, люди стали бояться высказать свое мнение на совете, потому что, не дай бог, не угодишь президенту, а он завтра «ротирует» тебя из состава совета.
Как прошли такие поправки в закон, знают только их авторы. Руководству комитета Госдумы и депутатам было заявлено, что все согласовано с адвокатами. Но как оказалось, не советовались даже с минюстом. Министр юстиции, тогда еще Юрий Чайка, был немало удивлен и даже посетовал: мол, вы, господа адвокаты, за спиной минюста пролоббировали поправки об адвокатуре. А сами адвокаты узнали о принятых поправках лишь из прессы. В итоге ущемлены права адвокатов и на выбор, и на избрание. Сегодня рядовой адвокат лишен прямого избирательного права в выборе совета палат. Это абсурд, такого за 140-летнюю историю российской адвокатуры никогда не было, даже в советские времена. Внутрикорпоративные нормы всегда были предметом уставов и уставных положений, но не федерального закона.
Адвокатуру хотят сделать послушной, управляемой. Если мы сейчас сдадим позиции и в очередной раз ляжем, простите, под чиновников, мы сдадим и тот самый кусочек организации правосудия, на котором зиждется справедливость. Потеряем объективный подход, основанный на равноправии сторон, на состязательности процесса.
Адвокат — как государство: он независим и подчиняется в процессе только уголовно-процессуальному и гражданскому кодексу. Он наделен статусом, то есть совокупностью определенных прав и обязанностей. И вдруг появляются подзаконные акты, по которым адвокат должен давать информацию о своем клиенте: например, службе финансового мониторинга о доходах, добытых преступным путем. Мы считаем, это серьезно подрывает основы адвокатской тайны и независимости адвокатов.
Адвокат — это очень четкий барометр. Есть такие следователи, судьи и прокуроры, которым очень не хочется, чтобы адвокат имел равные права в процессе. Но чем менее защищен адвокат, тем еще менее будет защищен россиянин.
Есть вещи, которые можно регулировать, в том числе оказание помощи, и это делалось до революции. Министерство юстиции может дать свои предложения, согласованные с адвокатурой, и нет проблем. В Америке, например, существует много ограничений на гонорары, у нас это тоже возможно. Но пытаться организационно адвокатуру подчинить… зачем это надо? Если чиновник начнет иметь отношение к ордерам — это конец адвокатуре. Ордер — это документ, удостоверяющий право адвоката на участие в конкретном деле, оно проистекает из соглашения между адвокатом и доверителем. А предмет соглашения — адвокатская тайна. Но какая может быть тайна, если чиновник станет регламентировать процесс?
По всем направлениям наш президент подтягивает страну к параметрам гражданского общества. Но если мы не научимся уважать все, что связано с правосудием, мы не приблизимся к такому обществу. Надо поднять престиж адвоката, начиная с возвращения ему мантии. Во всем мире адвокаты ходят в мантии. Почему мы, российские адвокаты, лишены этого общепринятого атрибута? Мы идем в суд, открываем дверь — там сидит прокурор в форме, со всеми регалиями. Судья сидит в мантии. А адвокат опять на положении бедного родственника. Вот тем депутатам, которые хотят огосударствить адвокатуру, лучше бы внести поправки о повышении статуса адвоката и начать с того, чтобы одеть его в мантию. Чтобы и внешне, в процессе, было равноправие сторон.